В книге митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна "Русская симфония" изложены интересные исторические сведения, раскрывающие тайну русской истории. Приводим в пример период истории царствования Иоанна Грозного:
"Действительно, богоборческие "концепции" научного мировоззрения, исключающие из объектов своего рассмотрения промыслительное попечение Божие о России, ход осмысления русским народом своего нравственно-религиозного долга, ответственность человека за результаты своего свободного выбора между добром и злом - долгое время безусловно преобладали над фактической стороной русской истории, свидетельствующей о ее глубоком религиозном смысле. Не лишним будет сказать несколько слов о тех, чьи свидетельства были положены в основу этих "концепций".
Один из наиболее известных иностранцев, писавших о России времен Иоанна IV, - Антоний Поссевин. Он же один из авторов мифа о "сыноубийстве", то есть об убийстве царем своего старшего сына. К происхождению и определению целей этого измышления мы еще вернемся, а пока скажем несколько слов о его авторе.
Монах-иезуит Антоний Поссевин приехал в Москву в 1581 году, чтобы послужить посредником в переговорах русского царя со Стефаном Баторием, польским королем, вторгшимся в ходе Ливонской войны в русские границы, взявшим Полоцк, Великие Луки и осадившим Псков. Будучи легатом папы Григория XIII, Поссевин надеялся с помощью иезуитов добиться уступок от Иоанна IV, пользуясь сложным внешнеполитическим положением Руси. Его целью было вовсе не примирение враждующих, а подчинение Русской Церкви папскому престолу...
"Но надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом, - пишет М.В.Толстой. - Иоанн ...отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не увлекся мечтательным обещанием приобретения...всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима"...
Поссевин говорит, что царь рассердился на свою невестку, жену царевича, и во время вспыхнувшей ссоры убил его. Нелепость версии (уже с момента возникновения) была так очевидна, что потребовалось "облагородить" рассказ, найти более "достоверный" повод и "мотив убийства". так появилась другая сказка - о том, что царевич возглавил политическую оппозицию курсу отца на переговорах с Баторием о заключении мира и был убит царем по подозрению в причастности к боярскому заговору...
А вот предположения о естественной смерти царевича Ивана имеют под собой документальную основу. Еще в 1570 году болезненный и благочестивый царевич, благоговейно страшась тягот предстоявшего ему царского служения, пожаловал в Кирилло-Белозерский монастырь огромный по тем временам вклад - тысячу рублей. Предпочитая мирской славе монашеский подвиг, он сопроводил вклад условием, чтобы "ино похочет постричься, царевича князя Ивана постригли за тот вклад, а если, по грехам, царевича не станет, то и поминати"...
Высота духовной жизни Ивана была столь очевидна, что после церковного собора духовенство обратилось к нему с просьбой написать канон преподобному Антонию, которого царевич знал лично. "После канона, - пишет Иван в послесловии к своему труду, - написал я и житие; архиепископ Александр убедил написать и похвальное слово". В свете этих фактов недобросовестность версии о "сыноубийстве" и о жестокости царевича ("весь в отца") кажется несомненной...
Гораздо печальнее то, что русские историки восприняли легенды и мифы о царствовании Иоанна Грозного так некритично, да и в фактической стороне вопроса не проявляли должной осторожности. Чего стоит одно заявление Карамзина о том, что во время пожара Москвы, подожженной воинами Дивлет-Гирея в ходе его набега в 1571 году, "людей погибло невероятное множество...около осьмисот тысяч", да еще более ста тысяч пленников хан увел с собой. Эти утверждения не выдерживают никакой критики - во всей Москве не нашлось бы и половины "сгоревших", а число пленных Дивлет-Гирея вызывает ассоциации со Сталинградской операцией Великой Отечественной войны.
Столь же сомнительно выглядят сообщения о "семи женах" царя и его необузданном сладострастии, обрастающие в зависимости от фантазии обвинителей самыми невероятными подробностями...
В 1564 году доверенный друг Иоанна, князь Андрей Курбский, наместник царя в Дерпте, тайно, ночью, оставив жену и девятилетнего сына, ушел к литовцам. Мало того что он изменил царю - Курбский предал родину, став во главе литовских отрядов в войне с собственным народом. Подлость всегда ищет опрадания, стараясь изобразить себя стороной пострадавшей, и князь Курбский не постеснялся написать царю письмо, оправдывая свою измену "смятением горести сердечной" и обвиняя Иоанна в "мучительстве".
Насколько правдивы обвинения Курбского, видно хотя бы на примере взаимоотношений царя и святого Германа Казанского. Курбский рассказывает, что герман был соборно избран митрополитом, но между ним и Иоанном произошел разрыв по поводу опричнины. В беседе с царем наедине(!) святитель якобы "тихими и кроткими словесы" обличил царя и тот двумя днями позже велел его то ли удушить, то ли отравить. На самом деле в современных событиям источниках нет никаких следов избрания Германа на митрополию. Наоборот, 25 июля 1566 года Казанский святитель участвовал в поставлении святого Филиппа митрополитом. А умер он 6 ноября 1567 года, благополучно прожив в мире и покое полтора года после своего "удушения".
Клеветой оказывается и утверждение князя о том, что по указанию царя был раздавлен с помощью какого-то ужасного приспособления преподобный Корнилий Псковский со своим учеником Вассианом Муромцевым. На все эти ужасы нет и намека ни в одном из дошедших до нас письменных свидетельств, а в "Повести о начале и основании Печерского монастыря" о смерти преподобного (случившейся, вероятно, в присутствии царя) сказано: "От тленного сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище". Надо обладать буйной фантазией, чтобы на основании этих слов сделать выводы о "казни" преподобного иоанном IV.
Мало того, из слов Курбского вытекает, что Корнилий умерщвлен в 1577 году. Надпись же на гробнице о времени смерти преподобного указывает дату 20 февраля 1570 года. Известно, что в этот самый день святой Корнилий встречал царя во Пскове и был принят им ласково - потому-то и говорит "Повесть" о том, что подвижник был "предпослан" царем в "вечное жилище".
О некоторых других эпизодах из жизни царя можно прослушать здесь.
Один из наиболее известных иностранцев, писавших о России времен Иоанна IV, - Антоний Поссевин. Он же один из авторов мифа о "сыноубийстве", то есть об убийстве царем своего старшего сына. К происхождению и определению целей этого измышления мы еще вернемся, а пока скажем несколько слов о его авторе.
Монах-иезуит Антоний Поссевин приехал в Москву в 1581 году, чтобы послужить посредником в переговорах русского царя со Стефаном Баторием, польским королем, вторгшимся в ходе Ливонской войны в русские границы, взявшим Полоцк, Великие Луки и осадившим Псков. Будучи легатом папы Григория XIII, Поссевин надеялся с помощью иезуитов добиться уступок от Иоанна IV, пользуясь сложным внешнеполитическим положением Руси. Его целью было вовсе не примирение враждующих, а подчинение Русской Церкви папскому престолу...
"Но надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом, - пишет М.В.Толстой. - Иоанн ...отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви, отклонил споры о вере и соединении Церквей на основании правил Флорентийского собора и не увлекся мечтательным обещанием приобретения...всей империи Византийской, утраченной греками будто бы за отступление от Рима"...
Поссевин говорит, что царь рассердился на свою невестку, жену царевича, и во время вспыхнувшей ссоры убил его. Нелепость версии (уже с момента возникновения) была так очевидна, что потребовалось "облагородить" рассказ, найти более "достоверный" повод и "мотив убийства". так появилась другая сказка - о том, что царевич возглавил политическую оппозицию курсу отца на переговорах с Баторием о заключении мира и был убит царем по подозрению в причастности к боярскому заговору...
А вот предположения о естественной смерти царевича Ивана имеют под собой документальную основу. Еще в 1570 году болезненный и благочестивый царевич, благоговейно страшась тягот предстоявшего ему царского служения, пожаловал в Кирилло-Белозерский монастырь огромный по тем временам вклад - тысячу рублей. Предпочитая мирской славе монашеский подвиг, он сопроводил вклад условием, чтобы "ино похочет постричься, царевича князя Ивана постригли за тот вклад, а если, по грехам, царевича не станет, то и поминати"...
Высота духовной жизни Ивана была столь очевидна, что после церковного собора духовенство обратилось к нему с просьбой написать канон преподобному Антонию, которого царевич знал лично. "После канона, - пишет Иван в послесловии к своему труду, - написал я и житие; архиепископ Александр убедил написать и похвальное слово". В свете этих фактов недобросовестность версии о "сыноубийстве" и о жестокости царевича ("весь в отца") кажется несомненной...
Гораздо печальнее то, что русские историки восприняли легенды и мифы о царствовании Иоанна Грозного так некритично, да и в фактической стороне вопроса не проявляли должной осторожности. Чего стоит одно заявление Карамзина о том, что во время пожара Москвы, подожженной воинами Дивлет-Гирея в ходе его набега в 1571 году, "людей погибло невероятное множество...около осьмисот тысяч", да еще более ста тысяч пленников хан увел с собой. Эти утверждения не выдерживают никакой критики - во всей Москве не нашлось бы и половины "сгоревших", а число пленных Дивлет-Гирея вызывает ассоциации со Сталинградской операцией Великой Отечественной войны.
Столь же сомнительно выглядят сообщения о "семи женах" царя и его необузданном сладострастии, обрастающие в зависимости от фантазии обвинителей самыми невероятными подробностями...
В 1564 году доверенный друг Иоанна, князь Андрей Курбский, наместник царя в Дерпте, тайно, ночью, оставив жену и девятилетнего сына, ушел к литовцам. Мало того что он изменил царю - Курбский предал родину, став во главе литовских отрядов в войне с собственным народом. Подлость всегда ищет опрадания, стараясь изобразить себя стороной пострадавшей, и князь Курбский не постеснялся написать царю письмо, оправдывая свою измену "смятением горести сердечной" и обвиняя Иоанна в "мучительстве".
Насколько правдивы обвинения Курбского, видно хотя бы на примере взаимоотношений царя и святого Германа Казанского. Курбский рассказывает, что герман был соборно избран митрополитом, но между ним и Иоанном произошел разрыв по поводу опричнины. В беседе с царем наедине(!) святитель якобы "тихими и кроткими словесы" обличил царя и тот двумя днями позже велел его то ли удушить, то ли отравить. На самом деле в современных событиям источниках нет никаких следов избрания Германа на митрополию. Наоборот, 25 июля 1566 года Казанский святитель участвовал в поставлении святого Филиппа митрополитом. А умер он 6 ноября 1567 года, благополучно прожив в мире и покое полтора года после своего "удушения".
Клеветой оказывается и утверждение князя о том, что по указанию царя был раздавлен с помощью какого-то ужасного приспособления преподобный Корнилий Псковский со своим учеником Вассианом Муромцевым. На все эти ужасы нет и намека ни в одном из дошедших до нас письменных свидетельств, а в "Повести о начале и основании Печерского монастыря" о смерти преподобного (случившейся, вероятно, в присутствии царя) сказано: "От тленного сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище". Надо обладать буйной фантазией, чтобы на основании этих слов сделать выводы о "казни" преподобного иоанном IV.
Мало того, из слов Курбского вытекает, что Корнилий умерщвлен в 1577 году. Надпись же на гробнице о времени смерти преподобного указывает дату 20 февраля 1570 года. Известно, что в этот самый день святой Корнилий встречал царя во Пскове и был принят им ласково - потому-то и говорит "Повесть" о том, что подвижник был "предпослан" царем в "вечное жилище".
О некоторых других эпизодах из жизни царя можно прослушать здесь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий